Про Анатолия Юлиановича

Про Анатолия Юлиановича:

Чего только не нарассказывал нам этот замечательный мужчина! Слушать его - удовольствие, мало с чем сравнимое. И дар рассказчика, и честность (это не подделаешь), и прекрасная память, просто невероятная для девяноста двух лет, и - потрясающей наполненности и качества жизнь.

 По изначальному ремеслу Анатолий Юлианович - бондарь. Делал бочки. Ещё совсем недавно делал, показывал нам свои инструменты для этого (он говорит - приспособы). Бочки ( нам дом продали с одной именно его работы, постараюсь найти фотографию) - аккуратные, плотно пригнанные, загляденье )). Говорит, с ранней юности, лет с 14, ездил, сначала со старшими, с родственником, который обучил его этому ремеслу, на рынок в Зельву - и продавал свои изделия. Хорошо поработаешь, говорит он, сделаешь хорошо - получишь тоже хорошо. На всё хватало, чего душа хотела. А много душа тогда не хотела у людей. Было бы где жить, что поесть, на чём поспать и что надеть. Вот и богаты.

 Рынок в Зельве проходил каждое 3 число месяца, назывался - "месячны базар". В 17 лет он делал за месяц 3-4 бочки литров на 30, "небальшэнькия". А швагер (муж его старшей сестры), который обучил его - 12.  Швагера звали Иваном, и Анатолий, парнишка-подросток тогда, бегал к нему учиться делать "посуд", вместо катания на коньках. "Все на лёд , а я вучыцца". Хотя на коньках он очень любил кататься, самое любимое занятие было из развлечений. И коньки он сам тогда сделал, привязывал к обуви деревяшку, по которой пропустил толстую проволоку по желобку, чтобы выступала, от закругления деревяшки спереди до пятки. Обувь была тогда у его ровесников - как лапти, плетёная. У кого побогаче - из кожи. И у него, он младший был, старшие уже сами зарабатывали и родители могли младшего обуть. Называлась такая обувь - хадакИ. А у  кого кожи не было - у того из липы, настоящие лапти. К этой обуви верёвкой привязывались такие коньки.

  Так много интересного случилось за жизнь у нашего соседа. Я, чтобы не ошибиться, звонила ему только что, уточнить детали. И так мне тепло услышать его голос!   Добрый, очень трудолюбивый, умный и благородный человек. Без сомнения, самый уважаемый в деревне. Думаю, есть в том, что общий настрой такой дружелюбный, его влияние. Хотя - сразу в "свои" здесь никого не принимают. Какое - то время приглядываются, смотрят, между собой обсуждают. Но уж если приняли - ты свой, какой есть))) 

Обе фотографии, где есть бочка - 2015 года, первые дни в этом доме, ещё не убрали даже )) 

Мама Анатолия Юлиановича, Алена Фёдоровна, прожила 104 года. Анатолий был её младшим. Одиннадцатым. С пятерыми детьми и мужем они уехали в 1917 году от войны в Сибирь, где тогда , говорили, от войны можно спрятаться. Работящие, дружные, они бы и спрятались, наверно. Но не получилось спрятаться от тифа, умер один из детей, и - муж. Оставшись одна, Алена приняла помощь, а потом и предложение пойти замуж, от земляка, уехавшего тем же потоком, из соседней её Бережкам Александровщины. Земляк и привёз её обратно, как только был подписан мир. Вернулась Алена с детьми и новым мужем в свой дом, на свою землю, которая принадлежала мужу умершему в Сибири. Но земля в те времена была самым большим богатством и самым лакомым куском. И родственники, братья и родители умершего мужа, не хотели, чтобы земля (речь шла о четырёх гектарах), которую они выделили в наследство своему сыну, досталась, пусть и их выжившим внукам, но и - чужому.  Судились. Польская власть ( а это до 39 года была Польша) присудила землю - Алене и детям. Поздно вечером они возвращались с суда через лес, когда лошадь остановили братья умершего мужа. Алена уже попрощалась с жизнью, но у нового мужа оказался с собой пистолет, он устроился на работу в полицию. И он выстрелил. Лошадь понесла - и им удалось сбежать. Прихватив детей они уехали из тех мест, продав землю уже через центральную власть, не возвращаясь. И на вырученное купили землю в другом месте, надеясь , что не найдут. То ли не нашли, то ли искать не стали, но, в новом браке у Алены родились ещё шестеро. Один умер во младенчестве, пятеро выжили, выросли, и Анатолий из них был меньшим. Отец его, Юлек, был католиком. А мать - православной. Православными растила и детей.   С увлажнёнными глазами и с тёплыми словами вспоминал Анатолий Юлианович своего учителя "за польским часом". Молодого, обеспеченного настолько, что " у яго быу нават ровар". На этом самом велосипеде подвозил как-то учитель маленького (гадоу мо сем -восем) Толика, когда сам же оставил его после уроков писать фразу " Со знакомыми надо здороваться" на польском языке, увидев, как ребёнок не поздоровался  сам с кем- то, заведомо знакомым. Мать испугалась, что его долго нет, и вышла встречать на дорогу через лес, которой дети ходили в школу. Учитель передал ученика матери, а ученик на всю жизнь запомнил это как и науку, и воспитание, и заботу - одновременно. 

         Очень впечатлил рассказ Анатолия Юлиановича про смерть пана и Божье возмездие:

 В Деречине, где в тот момент Анатолий, уже самостоятельный, жил, был пан. Очень хороший человек. Всем помогал, кому видел смысл помогать. Если человек не пропивал, не лентяйничал, а в силу каких-то обстоятельств в чём-то нуждался - этот пан помогал такому всем, чем мог - и не требовал отдачи. Но к ворам и тунеядцам, пропойцам и домашним тиранам относился сурово. Пытался навести порядок и в своих землях, и в душах своих беднейших, чем он, сограждан. Анатолий запомнил его как очень уважаемого и очень хорошего человека. 

 До 39 года в тех местах был порядок.

 А в 39 - сменилась и страна, и власть.

 Два брата, воры и нехорошие, неуважаемые в деревне люди, получившие с новой властью возможность безнаказанно творить зло, тайно от односельчан ( те не простили бы) подкараулили бывшего пана, оставшегося простым человеком в родном месте, на мосту, силой связали руки и ноги, замотали голову в мешок - и сбросили с моста.

 Утонувшего пана нашёл сам Анатолий. Увидел спустя несколько дней ноги, торчащие из воды, съездил на своём коне за верёвкой. обвязал голенища - и вытащил, позвав по дороге людей. Люди быстро вычислили, кто мог это сотворить. Но , поскольку доказать в суд было нечем, а новая власть такое покрывала хотя бы потому, что происхождением жертва была ненавистной новой власти богатой шляхтой - ничего предъявить им не смогли.  

 А спустя всего несколько лет, на том же самом мосту, оба брата (дружные между собой очень, оттого, что мало кто с ними обоими соглашался ещё общаться) глушили рыбу. 

 Было это году в 1944. 

 Для такой "рыбалки" в воде располагали "бомбу", в которую, чтобы сдетонировало, надо было выстрелить из винтовки с безопасного расстояния. 

 Стреляли с моста. 

 Младший несколько раз выстрелил из винтовки - и не попал.

 Старший стал забирать винтовку - и случилось так, что она выстрелила младшему прямо в живот. И тот сразу умер.

 А старший пошёл - и повесился.